В пятницу, 13-ого апреля, МЛВК публикует повесть Анны ФРАНК "Полли". Прочитать её вы можете, перейдя по этой ссылке. Ниже расположен комментарий на произведение.
Комментарий Алины ВОЛКОВОЙ (Eledwen)
Я считаю повесть Анны Франк «Полли» не самым удачным ее произведением (хотя бы в сравнении с тем, что я уже читала) в силу объективных причин, которые постараюсь изложить ниже.
Во-первых, Аня, «вселяя» своих героев в конкретную страну (разумеется, Россию) и используя в повести историзм, должна претендовать на некоторую объективность, чего совершенно не наблюдается. Автор не указал когда конкретно происходит действие повести, но нетрудно определить хронологические рамки описываемых событий, используя косвенные свидетельства. Действие происходит в конце девятнадцатого века – начале двадцатого (примерно 1880-е – 1905 гг). На это указывает и то, что девочка ехала к тете на паровозе, но ни куда-нибудь, а в Сибирь. А в Сибирь на паровозе можно было попасть только по транссибирской магистрали, которая была заложена в 1883 году, строительство ее было окончено лишь в 1916 г, а до этого никакого сообщения с Сибирью не было (не путать с Уралом!). Но уже к 1890 году по транссибу можно было куда-либо добраться…
Так вот. Я не историк и могу судить о достоверности описываемого лишь в меру своих не слишком обширных знаний. Но и их хватило на то, чтобы поразиться абсолютному несоответствию описываемого Анной реальной исторической действительности того времени. Чтобы не быть голословной, приведу несколько конкретных фактов…
«…А я... еду к сыну. На Таймыр. Остров знаешь такой? У Карского моря. Там корабль их потонул... - ответил старик, и глаза его заблестели. - Он заплачет? - вдруг подумала Полли. Но старик не заплакал, а уныло уставился в окно…»
Смею заметить, что к концу девятнадцатого века Сибирь вообще была мало освоена. Если ее юг был худо-бедно заселен теми, кого «выдворили» из центральной части России (это могли быть и потомки первопроходцев, и преступники, осужденные на каторгу, и просто те, кто пытался найти «лучшую жизнь», убегая от невыносимых условий существования «под крылом» помещика (но таких людей были единицы, ибо уж лучше терпеть тягло, нежели ехать невесть куда на пустые земли), то север оставался неосвоенным вплоть до второй половины двадцатого века (разумеется, в расчет не берутся коренные жители Сибири, относящиеся к северным народностям, но и их было ничтожно мало). Так что на Таймыр при всем желании старик попасть не мог ибо и сейчас туда можно попасть только на самолете либо морским путем, и через таежные леса не проходит ни одна дорога. Что уж говорить о начале прошлого века!
Также не освоено было и побережье Северного Ледовитого Океана, ибо льды. Хотя первый ледокол и появился еще в 1864 году, мощность его была ничтожно мала и ни о каком путешествии до Таймыра и речи не было. А более-менее реальными путешествия по океану стали лишь к середине двадцатого века. И, наконец, назвать ледокол «кораблем» несколько неадекватно реальности. Согласитесь, корабль представляется скорее деревянным парусным судном, а не стальным гигантом.
«…Вы не знаете, до Сибири еще далеко? - спросила Полли, глядя в окно. Она немного волновалась. - Сибирь, она большая! Не знаю, часа может еще два-три. А может и все пять… - пожал плечами Иваныч…»
Ага, мечтать не вредно. Даже если считать, что Сибирь начинается сразу за Уралом, а паровоз движется со скоростью 20 км/ч, добраться оттуда из Петербурга в начале века за пять часов… Сейчас-то дорога из Оренбурга до Москвы занимает более двух суток, так и это еще не Сибирь, а Урал. И это без остановок. А скорость тогдашних паровозов была раза в четыре меньше, чем сейчас (в идеале 20 км/ч, а так, реально – около 10). Так к тому же остановки в пути и всякие неурядицы возможны. Меньше чем за две недели (и это ОЧЕНЬ быстро для того времени), добраться до Сибири было невозможно (напоминаю, что принимаем за «Сибирь» территорию, начинающуюся сразу после Урала), а если уж дальше ехать… Ох, и долго же это было! А вы тут «пять часов»…
«…Это был огромный дом, сделаный из красно-желтого кирпича, выглядел очень суровым, древним, даже каким-то средневековым. Полина кое-что знала о средневековье, по рассказам учительницы в приюте. Мрачный период истории, многочисленные войны, ужасные инквизиции...»
Может быть, Полли и имела представления о Средневековье, но автор – точно нет. Как бы так сказать, чтобы вас не разочаровать… Ну не было в России инквизиции, не было! Это явление характерно для средневековой католической Европы, но не для православной Руси. Если уж говорить об ужасах русского средневековья, к ним относится прежде всего опричнина, церковный раскол, да в общем-то вдобавок жизнь всего народа, а так…
И потом – средневековые дома в Сибири… Это просто невозможно. Да, кирпичный дом вполне реален (хотя предпочтение отдавалось дереву), но как он может потянуть на средневековье, я лично не понимаю, ибо в это самое средневековье дома знати в России были в основном деревянными, а на западе – да, были каменные замки, но не кирпичные. И потом женщина хозяйка-то русская. А в привычках русского дворянства не числилось следование давно изжившим себя веяниям моды запада (каменные
средневековые дома).
«…Такая красивая комната для очень шикарной особы. Вы ведь шикарная особа, если вам такую комнату... - сказала служанка и улыбнулась белоснежными зубами. Молоденькая девушка явно была не достаточно образована, но уж точно была наслышана многими выражениями, которые употребляли интеллигенты…»
Ну, во-первых, страшно верно слышать такую речь из уст интеллигента. Так выражались только перезревшие дворянские дочки, безуспешно пытающиеся следовать моде. И, во-вторых, знать и интеллигенция отнюдь не одно и то же.
«…О! Как это по-французски - Полли! Вы знаете, я просто обожаю все-все французское. Это так шикарно звучит…»
Такие восторженные отзывы о Франции были бы более характерны для конца 18-го века, нежели для 19-го.
«…Меня зовут Мария! А все мои родные меня зовут Марьюшка. Довольно простое имя, деревенское... - покраснев от смущения пролепетала прислуга Маша. - А мне очень даже нравится! Была такая святая дева Мария, от этого имя, стало быть, святое! - успокоила ее Полли и присела на мягкий диванчик…»
Любая крестьянка знала о деве Марие, это для нее не какое-то откровение. Тогда ведь все верующими были, а не только дворянство. Нда, и назвать имя «Мария» деревенским… Бедные его носительницы – царицы, все. Все они, выходит, деревенщины!
«…Вид из этого окна выходил на мрачноватый, в готическом стиле парк…»
Во-первых, само определение «готический парк» весьма условно. Во-вторых, парк у дома русской дворянки мог быть заброшенным, пустынным, но не готическим. Стиль готика был нехарактерен для России. Это католическая культура, а у нас, несмотря на все увлечение западом, было православие.
«…Выйдя за пределы поместья тети Елены (именно так назывались большие владения ее тети, в том числе и дом, и само хозяйство), Полли направилась по широкой дороге, по бокам которой вились неглубокие канавки, заполненные мутной водой. Идти пришлось недолго, примерно минут пять. Через некоторое время дорога привела девочку к селу. Это был населенный пункт с домиками, домами и многочисленными торговыми лавками. А на холме, немного вдали от села, расположилась церквушка. Полли раньше видела церкви - в Петербурге. Но эта церквушка показалась ей особенно симпатичной. Она как бы спряталась за сенью стройных березок и ив…»
Ну для начала: в Сибири поместий не было, ибо поместье может принадлежать лишь дворянину, а Сибирь была свободным краем, где из дворян были лишь потомки декабристов (и те, во-первых, дворянами не являлись, ибо их предков лишали дворянства, а во-вторых, в большинстве своем были реабилитированы и вернулись в центральную часть России). Тетя Полли могла быть только промышленницей (чтобы заработать на большой дом с парком), но и то под вопросом, ибо в России не было женщин, управляющих производством. Это было мужское дело. Максимум, на что были способны женщины – содержать поместья, оставшиеся от мужей (вдовы) или
по наследству (если вдруг не было братьев). И то в Европейской части России. И потом, даже если бы у нее было поместье (что уже невозможно), оно бы точно не называлось «Поместье Елены». Тут уж были другие названия. В основном по названию деревень, где располагался барский дом (там Марьино, Воронцово и т.д.).
И еще: пять минут ходьбы и деревня? Тогда получается, что дом Елены стоял на отшибе. Оригинально, оригинально. И парк… Если б парка не было, вполне возможно, чтобы эта женщина жила совсем рядом с деревней. Но если уж разбивался вокруг дома парк, это означало бы удаление дворянского дома от деревни больше, чем на пять минут ходьбы.
И последнее: ни за что не поверю, что девочка, живя в России, впервые увидела церковь. Да пока она в поезде ехала, столько бы церквей увидела! Страна то православная, как никак!
«Симпатичная церквушка» - я в шоке.
«…Ну, ребятишки, вы наверное устали! Комната уже приготовлена, давайте-ка по кроватям. - сказала бабушка Лида и повела детей укладываться спать. - Баба Лидя, баба Лидя! Завтра пойдем на речку? - спросил Алеша, который уже был в ночной рубашке. Бабушка кивнула, она пожелала детям спокойной ночи и все улеглись…»
Какая «Баба Лида»? Бабы Лиды были у крестьянских детишек, а вовсе не у дворян. Культура воспитания была, понимаете? И высокородные отпрыски обращались к своим бабушкам, какими бы добрыми они не были, только по имени отчеству и на «Вы».
«…Ну, миленький, приедешь ко мне в следующем месяце! Все вместе поедем
на море! - успокаивала его бабушка…»
А в Сибири о море-то и не мечтали…
«…Оказалось, Елена Михайловна была директором одной фабрики, которая досталась ей от отца - Михаила. Дела шли в гору, больше денег, больше прибыли и продукции. Но в один момент все рухнуло…»
Во-первых, у фабрик не было директоров, были хозяева. Хозяин тот, кому это богатство по наследству досталось. Директор – тот, кто нанят, чтобы управлять.
Во-вторых, в Сибири не было фабрик. Были добывающие предприятия. И никаких заводов и фабрик, это было экономически невыгодно. Все производство, в основном, размещалось в центральной части России, в Сибири, как таковой, (а не на Урале) никаких предприятий не было!
«…Так Елена Михайловна и уехала в Луги. Старый пригород был убежищем
лишь для нищих стариков и осиротевших детей. Их убогие дома стояли в ряд
и создавали невыразимый ужас и страх всего положения. В это забытое
Богом место почти не приезжал никто, все знали, что там обитают лишь
отбросы общества…»
Абсурдность описываемого очевидна. Так что без комментариев…
«…Тьфу ты! Городская избаловница!-закричал с последней парты юркий мальчишка, лет двенадцати. - Вот, понаехали тут! Еще нехватало! - фыркнула бледнолицая девочка, которая прислонившись к стенке читала книгу. - Ну и чего ты приехала сюды? А ну, отвечай! - подошел к ней черненький мальчик, с черными глазами, как у вороненка. Он больно дернул ее за косичку и толкнул. Поля упала на пол и расшибла коленку, зацепившись за что-то. Класс захохотал…»
Крестьянские дети вообще-то были добрее, ага. Конечно я понимаю, что автору нужно было показать тяготы жизни Полли, но в данном случае такое отношение обычных крестьянских детишек к бедной сироте нереально.
«…Прошло всего несколько лет, с тех пор как Алена умерла. Елена Михайловна, Алеша, Марьюшка и Полина как могли, терпели нужду и порой даже голод. Денег не хватало, еды не хватало, а Елена Михайловна трудилась изо всех сил, подрабатывая на рынке, в соседнем городе…»
Ни за что не поверю, что в прошлом богатая, избалованная дамочка, даже если потеряла все деньги, стала работать на рынке. Они, эти дамочки, предусмотрительные были. Дело прогорит – так деньги под матрасом всегда находились.
«…Хотя Михаил Овцев имел зажиточных родителей и готов был стать военным
офицером, когда впервые увидел цирк, цирк стал для него буквально всем, и
Мишка больше не хотел от него отказываться и покидать…»
Вы серьезно полагаете, что все так просто? Да ни в жисть бы такой случай в дореволюционной России не приключился…
И здесь я выделила лишь часть фактов, приписанных Анной к реальной действительности, на самом деле откровенной чуши здесь гораздо больше. Конечно понятно, что писать о реальности не столь интересно, а вот прошлое, это да… Но в любом случае неприемлемо писать о том, чего не знаешь. Хотите средневекового романтизма – творите в стиле фентези. Тут уж никто не сможет сказать, что чего-либо и случиться не могло. А если уж используете реальную историческую действительность, так хоть какие-либо книги того времени почитайте, учебник истории в конце концов перелистайте. Ведь автор должен заставить читателя поверить в реальность описываемых событий, а как можно верить человеку, который сам не знает
того, о чем пишет? По этой повести можно лишь судить о некомпетентности автора, и более ни о чем.
Есть ли смысл говорить об орфографии? Думаю, все красноречиво скажет Word, если скопировать текст туда. Все просто пестрит от красного цвета. Нет, ну ведь совсем не трудно запустить проверку орфографии. И хоть сам Word в этом отношении не идеален, кое-какие совершенно явные и глупые ошибки он покажет.
Что касается речи… Гм, здесь Анна тоже с хорошей стороны не выделилась. Всего несколько примеров:
«…До свидания, Полли. - сказала тихо за спиной девочки знакомый голос. Госпожа Жиднева! Она пришла прощатся…»
«…Полиночка! Ты стала совсем уж взрослой! Так давайте все войдем в дом!…»
«…Ты будешь учиться, но только не совсем сразу…»
«…Полли завораживающе рассказывала своим воспитательницам…»
«…От нее всегда пахло дорогим парфюмом, она одевала красивые платья и ее рыхловатая шея была намотана жемчужными бусами…»
Неприятно выделяются так же логические ошибки. Я, к примеру, так и не поняла, где родилась девочка. (Вроде как в Петербурге, но тогда зачем она всем постоянно напоминала, что знает русский язык? Правда странно для России? А о том, что она родилась и жила в приюте во Франции – ни слова). А также почему таинственный завод в Сибири достался по наследству не ее отцу (как должен был), а его сестре. И отец, потенциально имея фабрику, жаловался на неимение денег. И почему тетя испугалась отправлять Полли в соседний занюханный городок, но одну пустила в Петербург?
Что можно сказать о повести в целом? Возможно, задумка и была хороша – показать жизнь несчастной девочки и все перипетии ее судьбы, но воплощения она не получила. Откровенное незнание автором материала, большое количество ошибок и отсутствие логики повествования портят так и не сложившееся положительное впечатление от повести. Все ее содержание можно уместить на одной странице, ничуть не уступив в содержании. Так зачем, спрашивается, было растягивать действие на сорок страниц? Объем не в коем случае не может заменить собой содержание, которое в данном случае отсутствует. А ведь повесть могла получиться куда лучше, уделив автор должное внимание работе с исторической литературой и знакомству с тем, что хотела описать.
Можно посоветовать Анне попробовать изучить какой-либо небольшой отрезок времени в истории и написать по нему небольшой рассказ. Ни ей, ни читателям оттого хуже не станет уж точно, а опыт в написании такого рода произведений у Анны появится.
. Конечно, читатель поймёт, что имела ты ввиду, но вот критик никогда. К тому же это довольно-таки серьёзная речевая ошибка (одна из самых популярных у нас в клубе). Фраза "я не правильно выразил(-а) свою мысль", после того как работа оказалась на столе у редактора, не принимается =).
)